О необходимости создания Таможенного союза на пространстве бывшего СССР говорилось более 15 лет, но лишь с этого года планы воплотились в конкретные дела. Одно то, что переговоры по объединению шли так долго, свидетельствует, как непросто было сделать решительный шаг. «Таможенной тройке» пришлось идти на неизбежные в этом случае компромиссы и в то же время твердо отстаивать свои экономические интересы. Для Беларуси такими «спорными моментами» стали в первую очередь таможенные пошлины на нефть и автомобили. Казахстан прочувствовал и то и другое. И подорожавший 1 января бензин, и массовую скупку авто в преддверии 1 июля.
Канат Берентаев, кандидат экономических наук, заместитель директора центра анализа общественных проблем:
– Россия получает односторонние преимущества по всем аспектам. Она защищает своих производителей. В частности, автомобилестроение. В то же время все остальные республики – Казахстан, Беларусь – теряют в том плане, что исчезает дешевый импорт из третьих стран. Значит, цены, по крайней мере в Казахстане, должны подняться, как закроется китайский импорт.
Планомерное исчезновение товаров из третьих стран уже ударило по кошелькам казахстанцев. Повышается пошлина на границе, соответственно, увеличиваются цифры на ценнике. Основная доля импорта в этой стране принадлежит Китайским производителям. Еще полтора месяца назад так называемый челнок мог беспрепятственно ввезти две тонны товаров с меткой «made in China». Теперь лишь 50 килограммов. Сверх указанных нормативов предусматривается единая ставка: 30% от их таможенной стоимости.
Талгат Акуов, руководитель независимой ассоциации предпринимателей Казахстана:
– Челноки то не пострадают. Они свою накрутку поднимут, и она будет еще больше чем раньше. А пострадают потребители. Особенно, социально уязвимое население. Если на свои пенсии в 20-25 тысяч пенсионеры могли купить условно 100 наименований товаров, сейчас они смогут купить 50.
Достопримечательность Алматы – барахолка. Восточные соседи Казахстана обеспечили ее всем: начиная от китайской консервированной капусты до шуб, рыболовных снастей, и золотых украшений. Рынок, на котором закупаются и оптовики, и частники из соседних регионов – еще и рынок труда. Маркен Омаров здесь работает уже 20 лет. Таких как он в Казахстане около 300 тысяч. С запуском Таможенного союза – торговать стало невыгодно. Пошлина при пересечении китайско-казахстанской границы с 60 центов выросла до 4 евро за каждый килограмм перевеса. Соответственно, на рынке подскочили и цены. Рамки для фотографий, которые продает Маркен, уже не пользуются таким спросом.
Маркен Омаров:
– Уже не хотят по этой цене покупать. Деревянные рамки: раньше по 200 тенге торговали, сейчас 250-300. Продукты тоже подорожали. У нас все с Китая идет. А то, что Китай закрыт – нам теперь не выгодно. Работу потеряем, не знаем, что будем делать. У нас 80% жителей работает на этой барахолке.
Если челноки уйдут с рынка, может возникнуть так называемая цепная реакция. Когда вместе с торговцами безработными останутся и, например, водители автобусов, которые обеспечивали перевозки. Геннадий Алексеевич один из тех, кто зависит от так называемых «шопперов». Он таможенный брокер. Мысль о том, что и его профессия с началом работы Таможенного союза может стать невостребованной постепенно превращается в реальность.
Геннадий Шестаков, председатель совета ассоциации таможенных брокеров:
– О том, что я потеряю, я знал уже года 3-4 назад, о том, что со вступлением в силу Таможенного союза я буду терять. Но это нормально, так или иначе, страна в экономическом развитии проходит какие-то этапы. Какая-то специализация, какая-то профессия не нужна. Когда-то люди на паровозах ездили, были и кочегары, и машинисты. Теперь они не нужны. Поэтому, это абсолютно нормально.
Получается, теперь со вступлением в силу новых таможенных правил, челноку чтобы провезти две тонны необходимого груза, нужно будет использовать как минимум 40 человек. Каждый из них сможет беспошлинно ввезти по 50 килограммов товара стоимостью до полутора тысяч евро. Но бизнес, можно предположить, таким хлопотным делом заморачиваться не будет.
Геннадий Шестаков:
– Если говорить о челноках, это, во-первых, срез экономики. А для Казахстана – это достаточно серьезный срез экономики. К сожалению, он либо полукриминальный, либо совсем криминальный.
Талгат Акуов:
– В таможне на тачанках возили по ночам, а сейчас уже целыми КамАЗами мимо увозят, и никто вообще не декларирует. И это есть.
Выходит, новый порядок ввоза товаров только стимулирует контрабанду. Предприниматели будут делать все от них зависящее, чтобы ввезти груз без таможенного оформления. Как остановить этот процесс, сколько для этого нужно сил и технических средств, для Казахстана – большой вопрос.
Талгат Акуов:
– Таможенники выигрывают от этого. Чем больше проигрывает предприниматель, тем ставка взятки увеличивается.
Водитель Иван Чеславович расстояние в 4,5 тысячи километров между Минском и Алматы преодолевает уже 5 лет подряд. Для казахстанских аграриев доставляет белорусскую уборочную технику. Говорит, с начала работы Таможенного союза границу преодолевать стало проще. Но только белорусско-российскую.
Иван Врублевский, водитель-дальнобойщик:
– На России сменилось. Потому что там ни оформляться, ничего не надо. Заезжаю на границу – мне штамп, что я въехал. Как выезжаю – штамп, что выехал с товаром, что товар не остался в России. А в Казахстане… Деньги, давай деньги. Не дашь деньги – не поедешь.
Но для белорусской техники и такие преграды по силам. Проходимость «Белорусов» пришлась по вкусу казахстанским сельскохозяйственникам. Ежегодно здесь покупают две тысячи тракторов разных марок, полторы тысячи из них – минского производства. Андрей Гудко, директор торгового дома в Алматы, Таможенному союзу только рад. Границы «тройки» стали существенной преградой на пути конкурентов из третьих стран.
Андрей Гудко, генеральный директор ТОО «Торговый Дом МТЗ-Азия Сервис» (Казахстан):
– Введение пошлин на продукцию из третьих стран еще больше удорожает продукцию китайских, американских, немецких и других производителей. При сохранении той же цены на наш трактор. Конечно, в плане цены мы будем более конкурентоспособны на рынке.
Кстати, для казахстанского потребителя тракторы пришлось модифицировать. Все Белорусы здесь приучены к жаркому климату: модели оснастили кондиционерами. Для самых привередливых – дополнительный бак в 110 литров.
Андрей Гудко:
– Мы столкнулись с тем, что нужны частые дозаправки трактора и многим фермерам это не нравилось. Мы сейчас предлагаем такую опцию: установка дополнительного бака, т.е. заправил, и трактор практически целый день может работать.
Учитывая пристрастия казахов, для восточного рынка модернизировали и нашу мебель. Уютную белорусскую обстановку для дома в Алмате продает казах Аскар Наурызбаев. Сделать из дерева деньги здесь не сложно. Белорусские диваны и секции пользуются популярностью. Местные производители на мебельном рынке присутствуют весьма скромно. Да и по качеству и дизайну уступают.
Аскар Наурызбаев, генеральный директор сети салонов белорусской мебели (Казахстан):
– Казахстанскую мебель нельзя сравнить с белорусской. Мебель в Казахстане, если производят, то это искусственный ламинированный ДСП. А мягкая мебель, можно сказать, кустарного качества.
Если Таможенный союз предполагает взаимную трехстороннюю торговлю, то напрашивается вопрос. Какую же казахстанскую продукцию увидит белорусский потребитель? Главный бонус для предпринимателей стран-участниц объединения – рынок в 170 миллионов человек. Но это при условии, что есть что продавать. Как известно, Казахстан в основном экспортирует энергоресурсы. В этом году страна готова поделиться и собранным урожаем, не смотря на предложение России запретить экспорт зерна из стран Таможенного союза.
Канат Берентаев:
– С учетом переходящих запасов введение эмбарго здесь в принципе не нужно. Я думаю, это решение было больше связано с политической позицией, так как везде идут пожары, ситуация нагнетается. А когда такая ситуация, цены обычно начинают расти вверх.
А вот с промышленностью в Казахстане дела обстоят не так уж радужно. Возможно, тому виной тот самый челночный бизнес. Некоторые предприятия легкой промышленности пока наплаву. Например, чулочно-носочные фабрики. Однако, выпускают они около два миллионов пар в год. То есть лишь каждый восьмой казахстанец сможет позволить себе отечественные носки – и то лишь одну пару в год.
Канат Берентаев:
– Даже мы казахстанцы, редко видим казахстанские товары. Больше половины, даже продовольственного, рынка – это импортное. И говорить о том, что мы будем что-то экспортировать – тяжело.
Талгат Акуов:
– На сегодняшний день никто не мог сказать, что что-то такое выпускается, и что-то хорошо покупается, допустим, в России, и что мы конкурентоспособны.
Продавать свою продукцию в рамках всемирной торговой организации для многих стран вопрос принципиальный. Что и показывает Таможенный союз Беларуси, России и Казахстана. Как же будем вступать в ВТО вместе или по отдельности – до сих пор остается дипломатической загадкой. Однако, по мнению казахстанских экономистов, плюсы участия в торговой организации не столь очевидны.
Канат Берентаев:
– Я считаю, ВТО нам не нужен. Казахстан экспортирует в основном сырьевую продукцию. И эти продукты идут по тем же мировым ценам. Здесь нам никакое ВТО никогда роли не играло. Перерабатывающей продукции у нас на экспорт практически не идет. Особенно в развитые страны. А в основном идет на страны СНГ. То есть и здесь от вступления в ВТО ничего не выигрываем.
Нурлан Махмудов – заместитель главного редактора одного из самых рейтинговых в Казахстане изданий. Тема Таможенного союза – в топе информационных поводов. Однако тональность материалов пока остается все-таки минорной.
Нурлан Махмудов, первый заместитель главного редактора газеты «Фокус» (Казахстан):
– От слова союз мы привыкли ожидать, что это большее понимание, большая помощь друг другу. В этом отношении, конечно, мы очень часто понимаем Александра Григорьевича, когда он высказывает критические замечания. Извините, союз есть союз – или мы вместе в одном окопе, или тогда считайте деньги сами. Причем здесь любовь и дружба?
