Временно исполняющий обязанности главы Федеральной таможенной службы Руслан Давыдов на Петербургском международном экономическом форуме рассказал aif.ru, как его ведомство меняется вслед за новациями в экономике.

— Руслан Валентинович, за год экономика кардинально перестроилась к торговле с Востоком. Как таможня успела среагировать на такие изменения?

Руслан Давыдов: — Если таможня была бы не готова, то, наверное, все были бы не готовы, потому что ведь именно таможня пропускает товары через границу. Естественно, потребовалась перенастройка, например, мы использовали цифровые технологии, когда резко увеличился грузооборот на Дальнем Востоке. Создали полсотни виртуальных рабочих мест, и у нас коллеги с Северо-Запада оформляли декларации на товары, которые находились на Дальнем Востоке.

— Контроль на месте проводили прежними силами?

— В прошлом году мы перераспределили почти 500 человек на пункты пропуска Дальнего Востока, в этом году направим туда еще 200 человек. В основном сняли сотрудников Северо-Запада.

— На европейском направлении грузооборот совсем упал?

— Сократился примерно вдвое. Хотя там есть и развитие.

С полным напряжением

— Как таможенная инфраструктура Дальнего Востока справилась с таким ростом потока?

— Скажем так, на Дальнем Востоке таможня работает с полным напряжением. Конечно, ее надо довести до нормативного состояния. Этим занимается Минтранс, коллеги полностью включились в работу, но на все это нужно время.

— Сотрудники продолжают ютиться в вагончиках?

— Конечно, уже такого совсем спартанского размещения нет. Где-то мы терпим, где-то есть временные решения. Но не скажу, что совсем комфортно и все хорошо.

— Насколько компьютерные сети таможни надежны и защищены от воздействий извне?

— На нас атак было только за этот год больше тысячи, в основном — DDoS-атаки. Но были и более серьезные спецоперации противников в отношении нашей системы. Был перерыв в работе на полтора дня, но система выстояла, обрушить ее никто не смог. Я считаю, что мы из этой ситуации вышли сильнее, потому что мы увидели на практике свою уязвимость. Сейчас эти уязвимости починили, пересмотрели программу обеспечения безопасности. ФТС продолжит вкладываться в компьютерную безопасность. Есть предложения от крупных компаний и банков, одна из приоритетных для нас задач — обеспечить, чтоб наша виртуальная теперь уже инфраструктура внешней торговли работала как часы и была неуязвима для атак противника.

Граница в Донбассе

— Что происходит с таможенной границей на юго-западе страны в новых регионах?

— Мы создали Донецкую таможню, Луганскую таможню. Они в высокой степени укомплектованы сейчас за счет тех людей, которые там работали, решили остаться и переучиваться на евразийские уже правила. В Херсонской и Запорожской областях созданы таможенные посты. Они подчинены у нас сейчас Крымской таможне. Если говорить про человеческую инфраструктуру, частично физическую, она уже есть, уже там идет оформление, объемы пока небольшие. В основном это Донецк и Луганск, которые работают, обслуживая потребности внешней торговли предприятий региона.

— В результате новые регионы стали зоной беспошлинной торговли?

— Нет, они полностью работают, мы перешли на работу по евразийским правилам еще 5 октября прошлого года.

— То есть таможенники работают непосредственно в зоне боевых действий?

— Нам помогают технологии. Все декларации оформляются в центрах электронного декларирования в цифровом виде. И они попадают на обработку в Центр электронного декларирования Южной электронной таможни в Ростове-на-Дону. Там такая же практика, как для любого другого региона. И есть посты, где можно провезти физический груз.

3 месяца на перенастройку

— Как обстоит дела с коридором через Каспий?

— Вот тут есть исключения из общего правила. Каспийское море замкнутое, без выхода в мировой океан, флота там недостаточно. Поэтому основной объем перемещается автомобильным и железнодорожным транспортом. Есть планы по строительству паромов, Азербайджан вроде бы в этом хочет поучаствовать. Для постановки паромных линий в Иран в Астрахани надо углублять дно, экономически эффективные паромы пройти не могут.

— Ждете резкий рост доставок на этом маршруте?

— Бизнесу понадобилось три месяца, чтобы перенастроить логистику после введения санкций. Это очень быстро. Были прогнозы более пессимистичные, мы в них сразу не верили. Потому что мы-то видим, как бизнес работает. И наш бизнес действительно очень адаптивный и реально умеет перестраиваться.

— Вы успеваете перестроиться вслед за ним?

— Мы стараемся быть на уровне, по крайней мере. не отставать, а где-то, может быть, даже и опережать, особенно в плане цифровизации. Все-таки надо признать, что именно таможня была инициатором перехода на электронное декларирование. Мы вели эту работу с 2009 года. В 2014 году перешли на электронное декларирование. А с 2016-го начали внедрять уже автоматический выпуск товаров. У нас сейчас почти 30% деклараций выпускается полностью автоматически, без участия таможенников.

 — Любой товар можно выпустить автоматически?

— Нет, зависит от компании, ее уровня риска. Такая возможность есть для 14 тыс. компаний, у которых есть статус низкого уровня риска. Сейчас мы вышли с инициативой для компаний среднего уровня риска, их примерно 122 тыс. штук. Для них до конца года процедура тоже должна стать автоматической, а также для малого и среднего бизнеса. Обработка их деклараций будет занимать всего две минуты, хотя было время, когда на это уходило от нескольких дней до двух недель. Сейчас закон дает нам на эту процедуру 4 часа, обычно укладываемся в 30 минут.

— И в таком случае современный Верещагин не будет смотреть, что лежит на дне баркаса?

— Физический контроль остается, речь идет только о декларациях. Если при проверке декларации выявлены риски нарушений, процесс оформления приостанавливается до окончания физического досмотра.